Вопреки разуму (ЛП) - Страница 62

Еще никто не делал для меня подобных вещей; и взгляд Энди говорил мне, что я буду наслаждаться каждой минутой.

Одной рукой он скольнул вверх по моему телу и нежно сжал грудь, подразнивая сосок. Пальцами другой он проник в меня. Спустя несколько томительных минут я, наконец, почувствовала его рот на себе. Он целовал и ласкал мой клитор, а затем заменил пальцы своим горячим влажным языком. Твою же мать.

Он тихо стонал, пока ласкал, посасывал и дразнил меня, скользя языком по моему клитору, неоднократно усиливая на него давление. Когда он втянул его к себе в рот, из его груди вырвался громкий стон. Отзвук его стона и щекочущее прикосновение его щетины к другим чувствительным местам моего тела подвели меня к самому краю. Казалось, мой оргазм будет продолжаться вечно, не прекращаясь.

Когда я, наконец, перестала дрожать, он лизнул меня в последний раз, затем его язык вернулся обратно к клитору, который он нежно поцеловал, прежде чем отстраниться от меня. В конце концов, биение моего сердца и дыхание замедлились, но я чувствовала себя такой опустошенной, что не могла пошевелиться.

— Ничего себе, — это единственное, что я смогла произнести после самого потрясающего сексуального опыта в своей жизни.

Еще раз поцеловав внутреннюю сторону моего бедра, Энди придвинул меня к себе, выключил свет и натянул на нас одеяло.

— Спокойной ночи, Красавица, — прошептал он.

Несмотря на усталость и негу, я не могла уснуть, поскольку мои мысли вертелись вокруг его слов.

Он сказал, что любит меня.

И как мне на них реагировать? А что, если я тоже признаюсь ему, но окажется, что он под словом «любовь» имел в виду нечто другое? Ведь перед тем, как он произнес эти слова, мы шутили и дурачились, поэтому я не была уверена в его словах. И решила промолчать, а после погрузилась в сон.

***

На следующее утро я проснулась около половины десятого; так крепко и долго мне давно не удавалось проспать. Я перевернулась на бок и обнаружила Энди: подперев голову рукой, он смотрел на меня.

— Доброе утро, — прошептала я сонно, уткнувшись в изгиб его шеи и перебросив руку через него. Почему он всегда такой теплый и удобный?

Я не спеша открыла глаза и скользнула рукой вниз по его телу. Он был обнажен, недавно принял душ и абсолютно совершенен. Кончиками пальцев я исследовала его татуировки, очерчивая их контуры на груди.

— Что она означает?

Ему не пришлось опускать взгляд, чтобы понять о какой татуировке идет речь.

— Если ты посмотришь внимательно, это острова Новой Зеландии. Вихревые рисунки вокруг них символизируют Тихий океан и Тасманово море.

У него прямо под сердцем была наколота татуировка с Новой Зеландией. Это заставило меня загрустить; я знала, что скучает по своей родной стране.

— Я всегда хотела сделать тату. Это больно? — я снова уткнулась головой в изгиб его шеи у плеча и закрыла глаза.

— Это зависит от того, — начал он, — что ты хочешь сделать и в каком месте. Какую татуировку ты бы хотела?

Я снова начала проваливаться в сон.

— Снежинки, — пробормотала я.

— И почему меня это не удивляет? — тихо засмеявшись, сказал он.

Спустя некоторое время я проснулась от массажа, который он делал моей голой спине.

— Проснись, соня. Уже поздно, а ты обещала сходить со мной в магазин, помнишь? Вставай. И прими душ.

Я полностью обнаженная вылезла из постели и стряхнула взлохмаченные волосы с лица.

— Хорошо, хорошо. Я встаю, — застонала я, волочась по коридору в ванную с полузакрытыми глазами. Пока я шла в ванную, то за спиной услышала его свист. «Боже, какой же счастливой он меня делает», — подумала я, хватая полотенце из шкафа.

Я приняла горячий душ. Когда я хотела взять его мыло, то увидела, рядом с ним лежит еще один кусок. Мой шампунь и кондиционер тоже там находились. Пока я спала, он сходил ко мне домой и собрал мои банные принадлежности, чтобы мне не пришлось пользоваться его или возвращаться к себе домой.

Закончив принимать душ, я вошла в спальню, завернутая в полотенце. На кровати лежала парочка вещей, взятых из моего шкафа. Он принес все по два комплекта: рубашки, джинсы, бюстгальтеры, трусики. Все. Он даже принес фен.

— Ты голодна? — спросил он с порога.

Я повернулась к нему лицом, он был одет в старые выцветшие джинсы и темно-синюю футболку. И босиком. Как обычно, у меня перехватило дыхание.

Ощущение полного несовершенства захлестнуло меня. Что этот человек делает со мной? Без сомнения, у него могла быть любая девушка, которую он бы захотел, но здесь, в его комнате, была я, и он заботился обо мне. Я снова почувствовала, как волна эмоций начинает захлестывать меня.

— Ты принес все это для меня? — спросила я. Он кивнул, казалось, мой вопрос привел его в замешательство. — Спасибо... но почему я? — Никто никогда не делал ничего подобного для меня. Такой пустяк, но это действительно для меня много значило. Никто, за исключением Джеймсов никогда не ставил меня на первое место. Даже я сама.

— Я думаю, ты знаешь почему, Зоуи, — тихо прошептал он, подходя ближе ко мне. — Ты хочешь сделать вид, что вчера вечером не слышала моих слов?

Нет, я слышала их четко и ясно.

Боже, я люблю тебя, Зоуи.

— Я слышала твои слова, — призналась я. — Но не знала точно, как их нужно было понимать. Ты произнес их, когда мы смеялись и целовались. Я не поняла, как мне реагировать: тебе просто понравилось то, что я тебе сказала, перед тем как ты произнес это, или ты действительно имел в виду... что любишь меня. Меня.