— Энди, — прошептала я. — Что мы делаем?
— Не понимаю, о чем ты говоришь, Зоуи.
Я перевернулась на спину, от этого движения его рука соскользнула вниз по моему животу к бедру. Каждая клеточка тела отозвалась на это прикосновение. Он оставил свою руку в таком положении. Твою мать.
— Поговори со мной, — шепотом сказал он.
Не зная с чего начать разговор, я предпочла промолчать.
— Послушай, я знаю, что ты собираешься сказать. Поправь меня, если я ошибаюсь, но между нами кое-что происходит, верно? — он пристально уставился на меня, и по его взгляду я поняла, что мне не удастся избежать этого разговора. Он хотел получить ответ.
Не в силах отрицать свое влечение или солгать, я просто кивнула, соглашаясь.
— Я думаю, нам следует плыть по течению и посмотреть, что из этого выйдет, — с надеждой в голосе проговорил он.
Его пальцы начали очерчивать крошечные восьмерки на моем животе. Я чувствовала, как кровь забурлила по всему телу. От его прикосновений я с трудом могла сконцентрироваться. Мне так сильно хотелось согласиться с ним, но не могла.
— Я не могу этого сделать с тобой. Прости,— произнесла я, жалея, что у меня нет другого выхода, и от этого мне было плохо.
Его рука замерла на моем животе, а потом он ее убрал. Моему телу тотчас же стало не хватать его прикосновений.
— Почему нет? — в ожидания ответа, он не сводил с меня взгляда.
Я не могла посмотреть ему в глаза. Я села и притянула колени в груди.
— Ты работаешь на моего отца, — наконец, ответила я. — Между нами ничего не может быть. Прости, но мы сможем быть только друзьями.
Он приподнялся на локте и ждал, пока я продолжу, но я не могла говорить. Сейчас я чувствовала себя стервой.
— Понятно. Я ухожу.
Он вылез из постели, на нем были надеты только черные боксеры-брифы, и оделся.
— Увидимся на работе, — произнес он. И ушел.
Мне хотелось позвать его, попросить его обратно раздеться и заставить меня забыть о Робе и о причинах, по которым мы никогда не могли бы быть вместе.
Я так облажалась.
После сегодняшнего утра ничто и никто не заставили бы меня появиться в автомастерской. Я собиралась целый день провести в магазине. Из-за произошедшего я чувствовала себя ужасно и не могла столкнуться с Энди лицом к лицу. Внутренности моего желудка скрутило, а от переживаний разболелась голова.
Не имеет смысла отрицать, что мы оба чувствовали влечение друг к другу, и мысль о том, что кроме дружбы между нами ничего не могло быть, причиняла мне сильную боль как физическую, так и душевную.
И все из-за Роба.
Самая хреновая причина, чтобы кого-то отталкивать. Во время нашего брака Роб превратил мою жизнь в ад и до сих пор продолжает ее уничтожать.
Из-за моих проблем у Энди не было ни единого шанса. А что мне еще оставалось делать? Он работал на моего отца, а свое правило я не собиралась нарушать.
Готова ли я была рискнуть и узнать к чему приведут нас наши отношения, если бы он не работал на моего отца? Определенно, да.
Утром я позвонила в стекольно-дверную компанию, где мне пообещали приехать в самое ближайшее время и заменить окно. Также я вызвала службу безопасности, которая установила по всему зданию новые камеры. Теперь наблюдение велось как внутри, так и снаружи здания.
Кроме того, я попросила нашего техника по безопасности перенести видеомагнитофон из магазина в мою квартиру и установить его во второй спальне. Я не хотела рисковать, чтобы кто-то, в целях безопасности заметая следы, похитил пленки.
Закончив с этими делами, я вернулась в магазин и застала там обеспокоенного отца, ожидавшего меня.
— Зоуи, что произошло?
Мы прошли с ним в мой кабинет, где я все ему рассказала. Я имею в виду обо всем: об инциденте с Робом в «Таргете», о звонках и, разумеется, о брошенном в окно кирпиче. Помимо этого, я поведала ему о том, что за последние дни сблизилась с Энди, и что после ночного инцидента он ночевал у меня на случай, если Роб снова нагрянет.
— Папа, прости. Чувствую себя, будто это случилось по моей вине. Утром я уже сказала Энди, что между нами может быть только дружба.
Он поднял руку, тем самым прерывая меня.
— Зоуи, он нравится тебе больше, чем друг?
Я почувствовала, как все внутри меня разрывается на части. И как только кивнула головой в знак согласия, тут же из глаз потекли слезы.
— Папа, ну почему все должно быть таким сложным? Почему Роб постоянно все разрушает? — я всхлипнула и взяла салфетку из коробки на столе, затем вытерла ею глаза.
— Потому что ты ему позволяешь это, малышка, — констатировал отец, упершись локтями в стол. — Ты не должна позволять ему контролировать свою жизнь. Пора уже тебе делать только то, что ты хочешь. Ты заслуживаешь счастья, и мне тяжело видеть тебя такой несчастной. Ты давно уже ни с кем не ходила на свидания, перестала встречаться с друзьями, редко выходишь из квартиры, единственное, что ты делаешь – это много работаешь.
Он замолчал, делая вдох, очевидно начиная сердиться. После паузы, он снова заговорил:
— Не таким образом ты должна распоряжаться своей жизнью. И раз уж ты нашла того, с кем хочешь проводить время, то так и поступай. Зоуи, нельзя все время жить прошлым. Ты как никто другой должна это понимать.
Я молчала, пока его слова проникали в мою голову. Но в результате я все равно их отвергла.
— Я просто не могу, папа. Он работает на тебя. И я больше не втяну свою семью во всю ту мерзость, которая случилась по вине Роба. Он мог все отнять у нас. Меня не волнует, что он мог причинить мне, но если бы ты потерял магазин по моей вине, я бы этого никогда себе не простила, — я снова вытерла слезы салфеткой.